Наблюдать или удалять доброкачественные образования в груди? Такой вопрос встает перед многими женщинами, если только они не врачи–онкологи. Почему свои новообразования медики предпочитают удалять, а не ждать, что там, в итоге, вырастет? Почему к результатам маммографии и УЗИ обязательно должна прилагаться консультация опытного хирурга – маммолога? Как влияет наша еда на появление опухолей? Об этом и многом другом обозреватель PortoFranko Лада Глыбина беседовала с одним из лучших приморских онкологов- маммологов, известным специалистом в области пластики груди Евгенией Птух.

«Резать, не дожидаясь…»

– Евгения Яковлевна, как человек, недавно перенесший операцию по удалению доброкачественной опухоли, знаю не понаслышке: некоторые врачи предлагают опухоли подобного рода не удалять, а наблюдать. Вы в этой ситуации настаиваете на операции. Почему?

– Расскажу историю из моей жизни. Когда я еще работала в онкодиспансере, в 90-х годах, врачей отправили на профосмотр. Можно сказать, это было первое серьезное обследование на маммографе. Так вот, ни одна женщина-врач, у кого обнаружили даже самые маленькие, в два-три миллиметра, изменения, не стала их наблюдать. Все пошли оперироваться. Подчеркиваю: это врачи онкодиспансера! Это говорит о том, что мы готовы наблюдать у других людей, а у себя наблюдать страшно. Врачи бегут и оперируют! Я не знаю ни одного онколога, который бы у себя какое-то образование наблюдал. Проблема в том, что мы до конца никогда не можем быть на сто процентов уверенны, что за изменения мы имеем на снимках, или на УЗИ, доброкачественные ли они? Во всем мире колоссальное количество рака молочной железы, в России – у каждой восьмой женщины, это официальная статистика. Очень много умирает в молодом возрасте. То есть, чем раньше мы поставим диагноз, чем раньше мы уберем предопухолевые изменения, тем меньше шансов, что женщина погибнет от этого заболевания. К сожалению, мы каждый день сталкиваемся с ситуациями, когда к нам обращаются со злокачественными опухолями. И не редки случаи, когда это происходит с женщинами, которых наблюдали… Я не сторонник такого подхода. Сейчас все эти потенциальные угрозы можно убрать, спокойно и не травматично.

– Какой шанс перерождения доброкачественной опухоли в злокачественную?

– Шанс небольшой. Пять – десять процентов, когда фиброаденома превращается в злокачественную опухоль. Но очень страшно попасть в эти проценты. Зачем рисковать, когда есть масса малоинвазивных методик удаления? Зачастую даже без разрезов. Подходы к этой ситуации в мире разные. К примеру, в США, где рака очень много, убирают все сразу, без разговоров. Наши азиатские соседи, у которых, напротив, генетически рака молочной железы немного, плюс к тому, он лечится легче, радостно все это наблюдают. Разная генетика. Азиаты чаще болеют раком толстой кишки, раком желудка. Японцы в свое время приняли национальную программу борьбы с раком желудка, у них практически нет смертности по этому поводу, но заболеваемость по — прежнему высокая. Поэтому они каждые полгода обследуют желудок, и не доводят до точки невозврата. Очень радует, что у нас такая же настроенность по поводу рака молочной железы. Уже сами женщины начали понимать, что надо регулярно обследоваться. Захватить опухоль на ранней стадии – значит, спасти жизнь.

– Вопрос – как захватить? Мой пример очень показателен. Я сделала маммографию, там все было чисто. Некие изменения заметил врач на УЗИ. Вы, при осмотре, нашли опухоль за пару минут. Однако ни один доктор до вас не нашел этих изменений, ни год назад, ни два года назад, хотя я ходила обследоваться регулярно, а проблема возникла давно. О чем это говорит, Евгения Яковлевна? Не о том ли, что, кроме данных обследований важны руки хирурга? Почему один врач видит, а другой – не видит? Вот в чем главный вопрос.

– Вы правы, конечно. Личностный момент имеет место быть. В свое время мой наставник, известный онколог Апанасевич, говорил, — пока вы пять тысяч грудей не перещупаете, вы ничего в них понимать не будете. Я работаю врачом — онкологом с 2000 года, так что свои пять тысяч давно перещупала.

Импланты и брокколи против рака

– Евгения Яковлевна, вы не только онколог-маммолог, но и врач, который делает замечательные операции эстетики. Без всякого преувеличения, о ваших работах среди женщин легенды ходят. Однако у многих есть опасения в части безопасности такого рода операций. Могут ли швы после пластики способствовать образованию онкологии?

– Никоим образом. Швы шьются из рассасывающихся ниток. У наших пациентов мы не видим ничего подобного. Любопытно, что американцы, в течение двадцати лет исследовавшие влияние имплантов на развитие рака молочной железы, утверждают, что при наличии имплантов частота рака снижается в четыре раза. Они пока не знают, почему. Пока только выявили этот факт. Возможно, за счет хронического давления, которое импланты оказывают на молочные железы: там замедляется кровоток, и меньше попадает канцерогенов, гормонов и так далее. Вторая возможная причина: пациенты, у которых стоят импланты, более требовательные к своему здоровью, чаще показываются врачам. Ни одна, ни другая версии не доказаны, но факт налицо. К сожалению, рак молочной железы – прежде всего, генетика. Очень немаловажный фактор – лактация, адекватное количество родов. Хотя бы пять! Но кто столько рожает? Поэтому у нас и растет заболеваемость!

Мир изменился, для женщин – кардинально. У нас увеличилась длительность репродуктивного периода. Раньше женщины к сорока годам были глубокие старушки в менопаузе, сейчас в этом возрасте активно рожают. То есть, органы за счет гормонов получают давление на свои ткани, на ячники, на эндометрий, на молочные железы. Поэтому у нас столько эндометриоза, рака молочной железы и прочего. Плюс к этому – экология. Сейчас слишком насыщенная женскими гормонами – эстрагенами – продукция. Мясо, куры… Для сравнения, азиаты едят очень много продуктов, которые, наоборот, подавляют действие чужеродных эстрагенов, у них еще и поэтому меньше уровень заболевания.

– И что же надо есть, по примеру наших соседей?

– Сою! Только нормальную, а не генномодифицированную. Также все соевые продукты. Обязательно надо есть овощи из семейства крестоцветных. Это кочанная, спаржевая, брюссельская, цветная капуста, кольраби, броколли, хрен, редис, репа, брюква… Список можно продолжить. Эти продукты обладают уникальным химическим составом. Там содержатся индолы, которые являются естественным биохимическим средством против рака. Доказано, что китайцы, живущие в Китае, болеют раком молочной железы мало, но как только переезжают в Америку и начинают есть фаст-фуд, уровень заболевания равняется с американским. Еда!

Большая грудь – большие проблемы

– Евгения Яковлевна, часто ли к вам ходят дамы, чтобы сделать себе красивую грудь?

– Очень часто. Сегодня был прием, двенадцать человек пришло, все хотят увеличить. Эпоха Инстаграмма, что вы хотите! Сейчас уже девочки со вторым размером груди считают, что у них груди нет. Это, конечно, зомбирование определенное соцсетями. Но я не считаю, что это плохо. Если женщине или девушке так легче жить, почему нет?

– Тяжелая операция по увеличению груди?

– Если это обычное увеличение груди, операции длится около часа. Если это более сложная операция, например, по уменьшению размера груди, где полностью надо перекроить, то до четырех часов. После операции у некоторых есть болевой синдром. Через месяц все приходит в норму. Восстановление не такое тяжелое, как если сравнивать, к примеру, с операциями на брюшной полости.

– Часто ли обращаются женщины после сорока, с целью возродить былую красоту? Вы им что предлагаете: подтянуть или вставить импланты?

– Конечно, подтянуть! Если есть возможность не вставлять инородное тело, мы всегда идем по такому пути. Очень много приходит женщин сорока — пятидесяти лет и старше, с просьбой уменьшить грудь. Потому что просто физически тяжело ходить. Огромная грудь – это боли в спине, плечах. К слову, в страховой медицине Англии консультация невролога является определяющей для того, чтобы грудь уменьшили бесплатно.

В Корее – дорого, а гарантий – нет

– Вы также занимаетесь лечением онкологии. Чем отличаются протоколы лечения в Приморье от протоколов лечения, к примеру, в Южной Корее?

– По большому счету, ничем. Мы работаем оригинальными препаратами, не используем джейнерики. У нас современные протоколы лечения, которые приняты во всем мире. Иногда нам требуется время, чтобы отправить из-за границы самые современные препараты, мы не можем себе позволить держать их в наличии. Но это очень маленький процент экспериментальных препаратов, которых нет в России. Как правило, пациенты, едущие в Корею, их не получают.

– Откуда этот устойчивый миф, что надо ехать лечиться за рубеж?

– Так посмотрите, какая реклама висит, массированная! Удивительно другое. Наши пациенты, которые здесь считаю каждую копейку, берут громадные кредиты, собирают последнее, и, без разговоров, платят в Корее. Люди не хотят понимать одной простой вещи: то, что не можем вылечить мы, не вылечат и там. К сожалению, есть стадии болезни, которые уже не лечатся. И когда за границей говорят – приезжайте, – зачастую, это просто бизнес, и ничего более. Есть масса пациентов, которые лечились в Корее, а потом перелечиваются у нас. За гораздо меньшие деньги, замечу. Конечно, в Корее более высокий сервис. Но все больше случаев откровенного, жестокого развода. Более того, ситуация усугубляется. Если пять – семь лет назад в Корее еще было все порядочно, то сегодня – по– разному, скажем так. Из серии: « Нет, мы вам гистологию не отдадим, если вы не доплатите еще сто долларов!» Выдаются на руки диски обследований, где ничего невозможно понять. Или открываешь толстую красивую папку, и понимаешь, что там интересного ничего нет. Да, ЭКГ, биохимия, еще какие-то анализы, которые все реально сделать у нас. При этом у нас в клинике есть вещи, которых нет в Корее. К примеру, у нас есть аппарат «Инкор», который позволяет удалять новообразования в молочной железе без разреза.

Главная проблема ведь в чем? Человек, который впервые заболел, в панике. Он не понимает, куда идти, где искать врача, что делать… Проще всего в этой ситуации – сесть на самолет и улететь в Корею. Где все очень дорого, а гарантий нет. Причем, если говорить о наших онкологических пациентах, – они лечатся долго. Никаких денег не хватит лечиться за границей. У нас все — таки это несравнимо дешевле. Конечно, палат для больных с фонтанами у нас нет. Но то, что мы умеем делать, мы делаем хорошо. Поверьте, ничуть не хуже, чем за границей.

Все деньги – на новое оборудование

– Евгения Яковлевна, как вам пришла мысль не только создать медцентр, но и собрать здесь самых известных докторов Владивостока?

– После работы в онкодиспансере я работала в больнице железнодорожников. После операций пациентов надо было смотреть, перевязывать. Места там было очень мало, а пациентов хотелось лечить от и до. Поэтому сначала появилась маленькая клиника, где был перевязочный кабинет и пара кабинетов приема. Потом это трансформировалась в медицинский центр. Почему к нам идут известные доктора? Наверное, потому что мы создаем максимально комфортные условия для них и для пациентов. Если хотите, это наше кредо. Учредители центра – врачи, и поэтому мы понимаем, как и что надо для лучшей работы. Получение прибыли – вторично. Практически все деньги, которые мы зарабатываем, тут же пускаем на самое новое оборудование. Когда я такие вещи говорю своим коллегами из мед. центров, на меня все смотрят как на идиотку. Но для меня, как для доктора, на первом месте – быть врачом. А потом уже все организационные моменты.

– Сколько у вас человек могут лежать в стационаре?

– 21 больной. Сейчас мы делаем третью операционную, расширяем стационар. У нас есть специальный, отдельный от всех стационар для химиотерапии. Там очень суровая зона по стерильности.

– Чего ваша клиника не делает?

– Мы не занимаемся нейрохирургией и кардиохирургией, считаем, что мы недостаточно оснащены. Травматологий мы занимаемся вплоть до того, что меняем суставы. Единственное, мы не работаем по ОМС. Все время собираемся этим заняться, но когда представляем, сколько потребуется отчетности, тут же пропадает желание. Успешно занимаемся сосудами и флебологией, причем это направление в руках у кардиохирургов, которые, теоретически, могут и сердце пересадить. Гинекология отличная – работает известный доктор Красноперова. Замечательная урология, – с нами бывший заведующий отделением урологии . Классные хирурги – к.м.н. Гончарук Роман Анатольевич, к.м.н. Крекотень Александр Анатальевич. Один из лучших эндоскопистов города, Анна Юрьевна Миротворцева, тоже в «Примамеде». Из онкологов – Федоренко Тимофей Александрович, Гулян Грант Самсонович. И ряд других, по– настоящему профессиональных докторов. Думаю, пациенты за эти годы тоже нас оценили. Карточки первичного приема перевалили за двадцать тысяч.

– Знаю, что хирурги в Приморье успешно занимается пластической хирургией. Знаю также, что вам часто приходится переделывать работы коллег из азиатских стран. Почему такое происходит?

– Трудно сказать, почему там так плохо развита пластическая хирургия, но у каждого нашего хирурга есть огромное количество пациентов, которых мы переделываем после Кореи и Таиланда. То ли они не привыкли работать с европейцами, то ли там очень много клиник, и наши пациенты попадают не в самые хорошие руки. Что касается груди – это просто ужас! Женщины оттуда приезжают в массе своей перекошенные. Особенно если дело касается сложных подтяжек, это все очень грустно выглядят.

– У доктора Евгении Птух есть профессиональная мечта?

– Конечно! Мечтаю о большой, светлой больнице, с широкими коридорами, чтобы там была лучевая терапия. И вот тогда можно будет работать и по ОМС, и по льготам. Пока у нас есть отличные врачи, но недостаточно большое помещение, всего 2,5 тысячи квадратов. Нам катастрофически не хватает места. Все свободные деньги мы тратим на покупку современной аппаратуры, поэтому, как говорят наши доктора, «на домик пока не хватает». Но мы оптимисты. И профессионалы. Поэтому не сомневаюсь, что красивую светлую больницу мы построим. А еще, как онколог– маммолог, я мечтаю о том, чтобы все женщины относились к себе бережно и с любовью. И приходили ко мне на прием исключительно с целью красоты, а не лечиться от онкологии. Поэтому, милые дамы, как врач прошу и как женщина: каждый год – на обследование! В любой медицинский центр или поликлинику. Будем очень рады вас видеть!

Лада Глыбина

Фото автора

ИМЕЮТСЯ ПРОТИВОПОКАЗАНИЯ. НЕОБХОДИМА КОНСУЛЬТАЦИЯ СПЕЦИАЛИСТА