Я знала, что это момент настанет. Однажды утром  посмотрела на себя в зеркало и сказала: хватит это терпеть! Хватит себе не нравиться, пора идти к пластическому хирургу. Пора поднимать падающие, как сказал классик, «стремительным домкратом» части лица.

Нет, я все знаю про тезис – надо стареть красиво. Кому- то это подходит, наверное. Только не мне. Я не против мудрости, которую приносит возраст, но против обвисшего лица, в силу неких эстетических соображений. Имею право, в конце концов. В этом тексте – мой личный  опыт пластической операции, проведенной во владивостокской  клинике «Примамед» хирургом, кандидатом медицинских наук  Романом Винчелем.

«Поднимите мне веки!»

Мама, как и положено, отговаривала  до последнего. Как и все, впрочем.

– Дурью не майся, ты и так красивая! – такие слова я слышала от всех, с кем начинала обсуждать тему пластики. Дальше шло известное: стареть надо достойно, посмотри на европейцев, ходят и не парятся! Это раз. Во-вторых, если уж так приспичило,  вшей нити. Сходи на массаж. Займись фейсбилдиногм. Но под нож хирурга – да ты сдурела! Будешь потом урод-уродом, посмотри вон, в телевизор, на некоторых…
Но вот засада  –  я  телевизор уже лет десять, как не смотрю. Или пятнадцать.  А вот в зеркало пялюсь каждый божий день, И ясно было: дело-то, братцы, труба!

В смысле, «врагу не сдается наш гордый Варяг», но обшивочка-то кораблика того… оставляет желать. И, конечно, можно освоить великое мастерство улыбаться на селфи правильным углом, чтобы, знаете, все эти мерзкие брыльки на лице кверху подтягивались, но я –то знаю, что они все там, со мной, нажитые непосильным трудом, и деваться от них некуда.  Закон всемирного тяготения работает, и черт бы его побрал вместе с мерзким словом – птоз. Девушки после сорока в курсе, да.
А вот ежели взять и сделать так, как делают абсолютно все женщины перед зеркалом, когда остаются одни в ванной:  этак, кончиками пальцев кожу на щеках: шасть  –  к вискам! И – вуяля! Уже не грустная мордочка из  зеркала печально хмурится, а очень даже милое лицо… Мое, утраченное лет уже пятнадцать как,  но я — то все еще его помню!

И я решилась. В целом, как человек, выпускавший медицинскую газету, я верю в медицину вообще, и в пластическую хирургию, в частности. Считаю,  если зуб болит –  надо идти лечить, если  выпал- надо вставлять новый, а не ходить с дыркой во рту. Можно, конечно, и с дыркой, если нравится. То же самое и с лицом.

Только не нужно мне говорить про нити, уколы и аппаратную косметологию. Все это, наверное, кому-то нравится, но, перечитав кучу отзывов, и воочию насмотревшись на «нитяных» и «аппаратных» дам, я поняла, что мой выбор  –  пластический хирург. Как говорится, «резать, не дожидаясь перитонита».

Главный риск – это нарваться на плохого хирурга, и это очень серьезный риск, по правде говоря.   Во Владивостоке одно время была мода ехать за новым лицом в Китай, где в приграничных больницах кудесники шили-вышивали на наших женщинах иногда очень причудливые узоры. Это вариант, сами понимаете, годится только для сумасшедших.

Собираясь на операцию, я промониторила всех и вся, пристально. Я смотрела Москву, Петербург, и уж точно весь Владивосток. Цена вопроса была дороже всех денег, вместе взятых: это мое лицо, на минуточку. Но тут еще был один момент, очень для меня важный – моя интуиция. Это то, чему я сильно доверяю.
И я сказала себе – это будет доктор Винчель. И у меня будет прекрасное лицо.
Дело в том, что два года назад я вручила доктору Винчелю свои глаза, и это было мое лучшее вложение денег за последние десять лет.  Много лет я просто бесилась, когда смотрела на свои полуопущенные веки в зеркале. Красить ресницы, веки – зачем? Все равно ничего не видно, смысл?
Поэтому я пошла, и под крики мамы – ты останешься без глаз! – сделала блефаропластику. Идеально. Нет ни одного шрама. Не говоря уже о том, что минимум лет пять я себе скостила.
Не могу понять только одно – почему я раньше этого не сделала? Что за дикие были страхи?

Хорошая хирургия – сродни магии

Впервые же имя пластического хирурга Романа Винчеля я  услышала от своей знакомой.  Как это часто бывает, сарафанное радио – самый надежный источник информации.

– Ты знаешь, Ленка-то во Владивосток приезжала, — рассказали мне о нашей общей знакомой, удачно вышедшей замуж за швейцарского психотерапевта. ( Вот и не верь после этого в истории о волшебных встречах на сайтах знакомств!) Представляешь, приехала специально сделать пластику у Винчеля, уехала в восторге! У них-то, в Швейцарии, это диких денег стоит! Видела ее перед отъездом  –  минус 15 лет на лице.

– А сама чего не делаешь?  Если Винчель такой крутой хирург?

–  Да ты что, я боюсь!.. Лечь пол нож  –   да ни за что! Муж из дома выгонит.

Меня из дома выгонять некому, а  боялась я в тот момент больше всего своего отражения в зеркале. Помните, у Гоголя – Вий? «Поднимите мне веки…»  Примерно так было  у меня. Равно как у подавляющего числа граждан, переступающих порог смены паспорта. 45  — оно, конечно, ягодка опять, однако же, что делать с нависающими веками, под которыми не видно никакой косметики, нарисованных стрелочек, видно только ощущение вечно утомленного и обиженного взгляда на этот мир.

При первой нашей встрече доктор  Винчель показался неприлично молодым, – это потом я узнала, что ему около сорока, просто так выглядит. Но мне сразу понравились его руки. Знаете, руки хорошего хирурга чувствуешь необъяснимым образом.

Хорошая  хирургия – она ведь сродни магии.

– Понимаешь, хирург  –   как  садовник, –  помню, объяснял мне один из самых известных хирургов-травматологов Владивостока. –  Один втыкает палку в землю — растет роза. Другой втыкает розу в землю — получается засохшая палка.  Руки должны быть волшебные. Не знаю, как это называется, энергетика или что… Но   запомни: если про хирурга говорят, что у него хорошие руки – это не фигура речи. Это дар божий! Я вот сейчас без шуток говорю!

Оказалось, что блефаропластика в исполнении Романа Винчеля – это просто праздник какой-то. Нет, это не общий наркоз, местный, я не чувствовала ничего, но слышала разговоры врачей, и у меня было прекрасное настроение, почему-то. Вся эта ювелирная работа занимает примерно минут сорок.  Сразу после  этого тебе дают  зеркало, и ты понимаешь, что  даже так, со швами, уже хорошо. Через пару дней на глазах возникли дикие синяки, но через десять дней они прошли, и мои умные глаза снова открылись миру!

От блефаропластики Винчеля на моих веках не осталось ни единого следа. После этого я поняла, что скальпель хирурга в талантливых руках – это совсем не страшно.

После наркоза – шашлык!

К второй части «марлезонского балета» – пластике лица меня, что называется, привели некие силы буквально за руку. Прошлой осенью  я, по воле судьбы и острого глаза узиста,  оказалась к клинике «Примамед», на операции по удалению фиброаденомы. Мне повезло  –  операцию делала Евгения Птух, знаменитый в Приморье хирург онколог- маммолог.

После операции с удовольствием узнала, что теперь в «Примамеде»  работает тот самый пластический хирург Роман Винчель, человек, который вернул мне открытый взгляд на этот мир.   И вот, сидя на перевязке, разговорилась с медсестрой про пластику лица, о которой уже год как серьезно задумывалась: мол, сильно ли больно, и много ли синяков?

–  Да после Винчеля синяков почти нет! –  как о чем –то, само собой разумеющемся, сказала медсестра. – И не больно вообще. Если подтягивать овал лица,  там же нервных окончаний нет.

Честно говоря, я тогда не сильно поверила, но вновь записалась на консультацию к Роману Винчелю.

– Доктор, верните мне меня! – сказала я Роману Владимировичу при встрече.

Как ни странно, доктор меня узнал. Сказал, что очередь к нему на операцию, минимум, два месяца. И дал список анализов, которые надо пройти перед тем, как…

Нужно было выбрать день. Полнолуние – нет, нельзя. Не спрашивайте, просто нельзя. Дни лунного календаря в части пластики имеют значение. Я все посчитала, подобрала, выпало на 12 февраля.
Если кто не знает, перед любым хирургическим вмешательством пациентов проверяют от и до: полный спектр анализов крови, ЭКГ, и прочее. Рисковать здоровьем пациента никто не собирается. Пластика лица – операция серьезная. Пять часов наркоза  –  не шутка. К слову, именно длительного наркоза пациенты боятся больше всего.

Однако наркоз наркозу рознь. Увы, есть большая разница между наркозом в государственных и частных клиниках. Опять же, испытано на себе: когда мне в «Примамеде» удаляли фиброаденому, наркоза я не почувствовала вообще. Просто закрыла глаза, а проснулась уже в палате. И через час уже с аппетитом поглощала  вкусный обед .

В этот раз, перед началом пластической операции, со мной беседовало несколько специалистов, –  так положено. В том числе, я встретилась с тем самым анестезиологом, Алексеем Сучковым,   который готовил меня к удалению фиброаденомы осенью.

–  В этот раз не час наркоза, а пять, так что могут быть последствия, тошнота, возможно, рвота, –  стращал меня анестезиолог.

Скажу сразу – прогнозы врача не оправдались. Во время наркоза никаких сновидений, никаких «мультиков» и кошмаров не было и близко. Потом, после интубационной трубки, чуть першило горло,  но ни тошноты, ни рвоты не было. Проснулась после операции, попила водички, снова уснула.  Проснулась к ужину – думала, будет болеть лицо.  Нет, ничего не болело.

На ужин принесли шашлык из рыбы на гриле и запеченные там же овощи. Плюс кексик. Все съела с аппетитом и без проблем. Потом пришла медсестра, поставила капельницу, сделал укольчик снотворного, чтобы лучше спалось. Но я бы и так уснула, мне кажется.

В стационаре после операции лежат три дня. На следующий день – перевязка. Шла с волнением, думала  –  буду вся в синяках. Но и тут меня ждал сюрприз –   синяков практически не было. Подтверждение тому – на моей странице в ФБ, куда я выложила фотографии второго дня операции. Опухшее лицо есть, факт. Синяков – практически нет, невероятный, но – факт!

https://www.facebook.com/profile.php?id=1242018518

– Да как так? –  недоумевают знакомые дамы. – Ни разу такого не видели после подобной операции!

Главный вопрос – сильно ли болит?
Вообще не болит. Клянусь, не болит вообще. Ну, конечно, швы, замотанные бинтами, я их ощущаю, но боли  –  нет. Спать неудобно, но терпимо. Швы будут снимать через две недели. Пока хожу как Шариков, в повязке. Но когда снимают повязку на перевязке – уже нравлюсь себе, сил нет! Несмотря на то, что лицо опухшее.
Почему нет больших синяков и отеков, честно говоря, сама не понимаю. У меня ответ только один – волшебные руки Романа Винчеля.

И,  думаю, я недалека от истины. Как это у него получается,  не знаю. Видимо, этот тот самый случай, когда  садовник втыкает палку в землю  –  а у него немедленно вырастает  роза.

«Абырвалг», или что «колдырят» после операции?   

Домой меня выпустили на четвертый день, экзотичную, донельзя.  Голова  была перемотана, как у Шарикова из «Собачьего сердца»,  осталось только глухо лаять, как в кино :»Абыр, Абыр, Абырвалг!»

Поверх бинтов  –  чудом держались очки.  Подозреваю  –  тем, кто меня видел в тот момент, в голову приходила только одна мысль: плоха баба, совсем плоха на голову!

На перевязки в «Примамед» ездила на такси, и водители везли меня с трагичным выражением лица. Наверное, подозревали нехорошее. Подозреваю, если бы узнали, что это пластическая операция, плюнули бы и высадили посредине дороги. Увы, мужчины сложно относятся к пластике. Между прочим, зря.

Стоило бы всерьез подумать, что приятное взгляду лицо – это не только личные эстетические предпочтения, но и серьезный фактор для успеха в работе и, не побоюсь этого слова, в бизнесе.

–  Это миф, что для мужчин в возрасте внешность не имеет значения, напиши об этом хотя бы ты! –  попросила меня одна известная во Владивостоке бизнес-дама. –  Вот он приходит ко мне на встречу: веки нависшие, подбородок в три этажа висит, как шарпей, честное слово. Почему  с  президента пример не берут?..

Ладно, ни слова  о политике.

На перевязке в «Примамеде» с доктором Винчелем мы говорили об искусстве. Роман Владимирович посоветовал мне посмотреть свой любимый фильм –  «Смерть ей к лицу», про пластического хирурга и двух его дам.  Суть в том, что тот хирург отказался выпить кубок с вечной молодостью.
– Полагаю, вы бы от такого кубка не отказались? – спросила доктора,  подозревая, что этот самый кубок Винчель уже нашёл, только не сознается, где.
– Еще бы! Конечно, выпил бы! А вы?

– И я бы выпила! –  говорю.  –  Сказки все это, про то, что вечная молодость  –  это вечное проклятие. Вечная молодость плюс мудрость это, знаете, очень интересный микс!
– Ой, бедненькая, больно вам наверное, –  запричитала медсестра, когда доктор вышел, а она начала поливать спиртом мои прекрасные швы, в смысле, уши.
– Вообще не больно, –  говорю, –  вот ни капельки. И не было больно. Кроме счастья эта операция мне не доставила ничего!
Сестра посмотрела странно и начала мне голову бинтовать быстрее. Видно, решила, что мне срочно надо.
С перевязки второй таксист вез меня домой как вазу. И тоже трагически молчал. Высадил у аптеки со скорбным видом.

– Мне бинт эластичный, –  говорю аптекаршам. –  Челюсть подвязать! Девочки, не бойтесь, никто по челюсти не бил, это пластика.
– Как  –  пластика? А где синяки? Где отеки? Были у нас тут после пластики, синие и опухшие! А нам бы телефончик врача…
Тот момент, когда ты чувствуешь себя ходячей рекламой, да…
Вышла из аптеки, вспомнила, что дочь просила еды купить. Для начала решила в Винлаб зайти. Когда дома нет красного сухого, в продуктовом наборе ощущается недосказанность. Опять же, вдруг ребенок, после работы, пить захочет?
захожу, вижу, продавщица знакомая. Смотрит на меня, меняется в лице :
–  Ой, кто ж этот тебя? Больно? С мужиком подрались? Милицию вызывала?
– Зина, ша! –  говорю.- Нет у меня мужика, ты ж знаешь.
– А кто тогда? –  глаза пучит сочувственно.
– Пластический хирург уделал, –  говорю. -–  С талантом и любовью!
– Ой, укольчики поколола? –  Зинка облегченно выдохнула.
– Да какие укольчики, говорю, –  скальпелем меня порезали. Красиво! Мороженое дай, и красное сухое, «Мерло».
– А колдырить можно после операции? –  сурово спросила заботливая Зинка. — Вредно же, наверное?
– Колдырить нельзя, –  говорю с сожалением. –  Я сейчас на курсе антибиотиков. Их колдырю. А дома пусть будет. Пусто как-то без красного сухого дома, пусть стоит как символ нового лица и прекрасной Франции.
– Ой, ну ты психическая, –  покачала головой Зинка. –  Да что б я, живая, под нож полезла…
А тут как раз местные алкоголики в магазин привалили. Какие все же интеллигентные мужчины возле дома водятся! Видят мою забинтованную голову, хоть бы ухом кто повёл: никаких вопросов. Раскланялись, потом говорят:
–  Вы как всегда прекрасны, мадам!
– Что, –  говорю, –  даже в бинтах?
– Истинную красоту ничего не портит, –  говорит один и бутылку пива открывает. –  Мы сейчас за ваше здоровье и употребим!
– Судари, я скоро еще краше буду, готовьтесь! – говорю.
Блондин с пивом в руках заинтересованно поднял бровь:
– Мадам, это можно рассматривать, как предложение? Вы свободны, мадам? Чего же вы столько лет молчали?.. Черт побери, сколько времени мы потеряли зря!
И немедленно выпил. По поводу.
А я домой пошла.
Как Шариков. С улыбкой, впрочем. И верой в светлое будущее.

Лада Глыбина.

Внимание! Имеются противопоказания. Необходима консультация специалиста.

Фото автора .