Как стало известно PortoFranko, во Владивостоке появится новый дельфинарий. По некоторой информации, он будет ориентирован на такие услуги, как «дельфинотерапия» и «плавание с дельфинами». Прокомментировать ситуацию мы попросили директора первого в России центра реабилитации морских животных «Тюлень», члена Совета по морским млекопитающим Лору БЕЛОИВАН. 

— Да, я знаю, что он уже строится, особо это не афишируют. На территории санатория «Океан» — Садгородская, 21, за забором. Известно пока, что речь идет о закупке 4 дельфинов. И то, что, с большой долей вероятности — дельфинарий действительно будет ориентирован на дельфинотерапию.

Не знаю инвесторов и собственников и, в общем-то, знать не хочу. То ли это будет собственность санатория, то ли какая-то частная собственность на арендованной у санатория земле. В данном случае это не имеет значения. Имеет значение тот факт, что под видом некой панацеи будет продаваться, и, скорее всего — успешно продаваться — фуфло.

— Фуфло?

— Дельфинотерапия — это фуфло.

— Да, знаю, что такое мнение разделяют практически все серьезные специалисты по морским животным в мире, да и медики тоже. Тем не менее, дельфинотерапия процветает и у нас, и за рубежом. Насколько эта деятельность этична и законна?

— У нас в стране это не противозаконно. Что касается этичности, то существует две точки зрения. Одна — что коммерческая эксплуатация морских животных недопустима. Другая — что она оправдана некими высокими целями. Которые на поверку оказываются обычным человеческим эгоизмом и некомпетентностью.

— Тогда все равно это вопрос, в том числе, и этический. Потому что многие видят в дельфинотерапии чуть ли не единственный шанс, и готовы платить за нее немалые деньги…

— Именно. Речь идет только о деньгах, отнятых у людей более или менее законным путем. О том, что это поправит кому-то здоровье, речи быть не может.

Дельфинотерапия в основном ориентирована на детей с ДЦП и некоторыми формами аутизма, в том числе глубокого. Если бы она действительно помогала исцелиться, это было бы чудо. И проблем для родителей этих детей не существовало бы. Поехал, поплавал — и все, выздоровел. Но этого не происходит и не может происходить. Дельфинотерапия — это миф.

Ведущие российские благотворительные фонды не финансируют курсы дельфинотерапии. Я спрашивала. Например, я спрашивала у Авдотьи Смирновой — фонд «Выход», который работает с детьми с аутизмом — много ли у них обращений от родителей с просьбой профинансировать курс дельфинотерапии. Дуня ответила, что такие обращения есть, но они отвечают отказом. И в первую очередь — из этических соображений. Она сказала, что фонд не считает возможным и полезным пытаться облегчить страдания одного живого существа за счет увеличения страданий другого.

Тогда я спросила руководителей фондов «Галчонок», «Созидание», «Русфонд», задала им тот же вопрос. Обращения есть, но никто из них не выделяет деньги на дельфинотерапию.

Дельфинотерапия — это не просто дурной тон. Но это и не результат какого-то заговора или нежелания помочь — об этом даже речи быть не может. Дело совсем в другом. В том, в частности, что каждый фонд, прежде чем выделить средства на лечение пациента, внимательно знакомится с программой его лечения. У каждого фонда есть экспертный совет. И вот как раз эксперты, а это профессионалы высокого уровня, считают, что дельфинотерапия для маленьких пациентов с ДЦП или аутизмом — это в лучшем случае бесполезное, бессмысленное мероприятие. А никто из уважающих себя фондов не станет разбрасываться деньгами жертвователей впустую.

— А сами люди, отчаявшись, готовы выбрасывать огромные деньги. Говорят, ребенок поплавал с дельфинами — и вот хороший результат, хорошая динамика…

— Положительной динамики здесь нет. Речь может идти о временном улучшении в сравнении — до и после. Но после завершения такого терапевтического курса состояние очень быстро возвращается назад. Лечения дельфинами не существует.

В чем заключается дельфинотерпия с точки зрения людей, которые ее проповедуют? Во-первых, они утверждают, что самый важный терапевтический момент для пациента — это сонофорез. Сонары, которые издает дельфин, это, собственно, ультразвук. Ультразвук может как-то воздействовать на организм на клеточном уровне. Но если он так эффективен, можно заменить дельфина ультразвуковой установкой? Наверное, можно, но это было бы не так красиво. А самое главное, в этом полностью отсутствует элемент чуда. Крайне привлекательный с точки зрения маркетологии.

Второе, сонар невозможно услышать ухом, только с гидрофонным оборудованием. Отсюда возникает вопрос: кто из торговцев дельфинотерапией может гарантировать, что во время сеанса дельфин издает «целебные» звуки? Медицина — это то, что можно повторить и что можно дозировать. И если дельфин плавает и хаотично издает или вообще не издает сонарные сигналы — это не терапия, а шарлатанство, ведь в этом процессе нет аппликации и кратности. А много ты знаешь дельфинариев, предлагающих услуги дельфинотерапии, при этом оборудованных гидрофонами?

Я знаю один — Институт дельфинотерапии в Евпатории. Они начинали с гидрофонами и с ними продолжают. Тамошние тренеры работают с очень дорогим звуковым оборудованием. Они научились добиваться от дельфинов звуков нужной частоты в нужный момент. Это обычная дрессировка. Поймав нужный звук, они методом положительного подкрепления выработали у дельфинов способность повторять его по команде. Вообще, институт в Евпатории — это единственное заведение, в котором еще в 90-х годах дельфинотерапия начала практиковаться в форме, похожей на научную. Я не знаю у нас в стране другого дельфинария, где заявляли бы дельфинотерапию и делали ставку именно на сонар. На практике это просто плавание с симпатичными зверушками.

Что касается опыта Евпатории, то лично я отношусь к нему скептически, несмотря на всю его наукообразность. Я встречалась с директором института Виктором Лысенко. Он рассказывал мне о положительной динамике, отслеженной, в том числе, на лабораторном уровне. Например, у аутичных пациентов после курсов меняется гормональный фон. Повышается уровень серотонина, который держится до полугода, и т.д. Но дело в том, что кроме собственно дельфинов с пациентами Евпаторийского института одномоментно работает целая бригада врачей. Фактически, это интенсивное двухнедельное терапевтическое мероприятие, в котором задействованы психиатры, логопеды, педиатры, ортопеды и так далее. На мой взгляд, плавание с дельфинами лишь создает красивый фон.

— То есть, это комплексное лечение?

— На мой взгляд, да. Это комплексное лечение, в котором дельфинотерапия играет второстепенную роль. Я спрашивала у Лысенко, в чем, собственно, отличие дельфинотерапии от иппотерапии, канистерапии и так далее. Виктор Иванович ответил, что, безусловно, кому-то из детей и общение с лошадью поможет, и с собакой… Но если ребенок из деревни и видел много лошадей, он ей не удивится. А дельфину он удивляется. То есть, как мы видим, даже в случае Евпаторийского института дельфинотерапии речь идет об эмоциональном воздействии.

— Но это тоже, наверное, какой-то результат…

— Вот здесь хотелось бы расставить акценты. Безусловно, дельфины, как разумные существа, способны испытывать и передавать эмоции. В неволе они постоянно находятся в огромном стрессе, пытаясь приспособиться к среде, которая по физическим, социальным и психологическим параметрам резко отличается от их естественной среды обитания. Как ты думаешь, каким эмоциональным фоном обладает разумное существо, лишенное свободы, замкнутое в тесное пространство и вынужденное изо дня в день общаться с людьми на их условиях? Никто не спросит того же ребенка-аутиста, по понятным причинам, не почувствовал ли он грусти, печали, тоски. Какие эмоции передались ребенку? А это серьезный вопрос, потому что дети-аутисты очень восприимчивы, они сами немножко дельфины… Мы можем долго говорить, в каких дельфинариях условия лучше или хуже, но на самом деле подразумевать будем одно — есть условия плохие, а есть невыносимые. И вот этим бедным узникам делегирована миссия быть психотерапевтами. Вот такой парадокс. Нонсенс.

Кроме того, нельзя упускать из виду еще один момент — дельфин может быть агрессивным. Не берусь утверждать, что в образцово-показательном Евпаторийском дельфинарии на животных воздействуют препаратами, верю, что нет, но совершенно точно знаю — в подавляющем большинстве тех дельфинариев, где практикуется плавание с дельфинами, им колют транквилизаторы. И даже в этом случае не исключен риск внезапной агрессии животного, которое живет в постоянном стрессе.

— Тем не менее, такие случаи известны.

— Есть фильм об опасности плавания с дельфинами, его можно посмотреть на Ютубе. Его комментирует, в частности, один из самых крупных в мире экспертов по китообразным доктор Наоми Роуз. Мы с ней, кстати, знакомы, она была во Владивостоке и приезжала в наш реабилитационный центр. Так вот, Наоми говорит о том, почему большинство случаев агрессивного поведения дельфинов в дельфинариях не становится достоянием общественности. Владельцы этих заведений ловко манипулируют сознанием людей, внушая им, что они вели себя неправильно. Классический виктимблейминг! Они говорят, что агрессия дельфина была спровоцирована самим пострадавшим. Что такое милое и доброе животное не способно никого обидеть. А если обидело — человек сделал что-то такое, что даже такая няша не удержалась, чтобы его не укусить. И эти люди никому не рассказывают об инцидентах, потому что им стыдно.

— Цинизм просто зашкаливает…

— Опасность плавания с дельфинами, и об этом владельцы заведений тоже не расскажут, заключается еще в том, что дельфины могут заражать человека разными инфекциями. Дело в том, что дельфины очень восприимчивы к патогенным микроорганизмам, носителем которых является человек. Это стафилококки, стрептококки, хламидии, кишечная палочка, синегнойная палочка. Эти микроорганизмы попадают к животным от человека. Их не бывает у здоровых диких особей. Но ими поголовно заражены дельфины, содержащиеся в неволе. И с той же вероятностью патогенные микроорганизмы могут переходить от содержащихся в неволе животных к человеку. Соответственно, вызывая стойкие инфекции.

Кроме того, человек может заразиться от дельфинов очень специфическими заболеваниями. Например, у диких животных обнаружены бактерии бруцеллы и лептоспиры. Специфичная для китообразных бруцелла, которая вызывает патологии внутренних органов, крайне опасна для человека. Ну и еще дельфины могут болеть грибковыми инфекциями, вирусами герпеса и так далее. Я бы не рискнула поплавать ни с тюленями, ни с дельфинами в замкнутом резервуаре.

— Владельцы наверняка скажут, что их звери абсолютно здоровы.

— Ну да, конечно. Сегодня здоровы, а завтра пришел человек с хламидиями, или с кишечной палочкой, или со скрытым герпесом. И передал дельфинам. А дельфин — тебе, причем, в такой форме, которая будет очень тяжело излечима. Герпес вообще трудно лечится. Он может перейти в латентную форму, а человек останется его носителем.

Чтобы гарантированно обеззаразить резервуар от всех бактерий и вирусов, в нем постоянно должно находиться огромное количество ядовитых антисептиков. Фактически, вы должны плавать в дезинфекционном растворе.

— Так, наверное, и плавают.

— Плавают. Я была в Ялтинском дельфинарии, где есть специальный бассейн для дельфинотерапии, запись в него на полгода вперед. Я не смогла рядом с этим бассейном находиться больше 20 минут, глаза от хлорки выело. А больные дети плавали — с дельфинчиками.

— И вот это плодится по всей стране, хотя со всех точек зрения — жуть?

— Да, к сожалению, сейчас в каждой луже, даже передвижные дельфинарии предлагают услуги дельфинотерапии, хотя какие там могут быть услуги. Я боюсь, что буду права, если спрогнозирую массовое увеличение числа дельфинариев по всей стране, в том числе — с услугами дельфинотерапии. Сейчас в мире наблюдается тенденция отказа от развлечений подобного рода, дельфинарии закрываются, дельфины либо выпускаются на волю, либо отправляются в санктуарии. Рано или поздно, а скорее всего, довольно быстро, эта волна докатится и до России. Люди массово начнут понимать, насколько отвратителен этот бизнес. И не захотят пользоваться его услугами. Потому что это будет стыдно. Сейчас дельцы напоследок захотят успеть урвать свой кусок.

— И животные будут эксплуатироваться на износ, и эта «работа» будет заканчиваться для них мучительной гибелью. В нашем печально знаменитом Приморском океанариуме, который считается специализированным, современным заведением, и то — сколько смертей морских млекопитающих.

— К слову, недавно Приморский океанариум ответил на запрос общественной организации «Спасаем дельфинов» по поводу предстоящей закупки новой партии дельфинов. Ответил отрицательно — нет, не собирается делать никакие закупки. Хотелось бы в это верить.

Что касается нового дельфинария, который строится во Владивостоке, то он уже предложил некоторым сотрудникам Приморского океанариума перейти к ним на работу. Скорее всего, новый дельфинарий будет покупать диких дельфинов. Тут я могу только предполагать: закупят у японцев, или у посредников на Тайване. Вероятно, это будут дельфины, отловленные в печально знаменитой бухте Тайцзи и адаптированные на Хоккайдо.

Теперь о так называемых «условиях». Наверное, какие-то нормы будут выполнены. Насколько я знаю, поставкой оборудования в дельфинарий на Садгороде будет заниматься та же фирма, которая занималась поставкой оборудования и в Приморский океанариум. Я не знаю, «хорошее» это оборудование или «плохое». Я знаю лишь, что в условиях неволи, в закрытом резервуаре невозможно создать даже минимально приемлемых условий для китообразных. Нормальные условия в дельфинарии — это нонсенс. Мы уже с тобой говорили об этом: условия могут быть либо плохими, либо чудовищными.

И, к сожалению, здесь опять же абсолютно не исключается та самая методика: когда по документам одних животных, погибших, завозят новых. Трафик дельфинов может стать бесконтрольным, потому что коммерческие организации не заинтересованы в том, чтобы «плохая» информация выходила наружу. Будут возбуждаться привычные дела о клевете и так далее. Все это мы уже проходили.

— Лора, подводя черту, дельфинотерапия — это только деньги и ничего, кроме денег?

— С одной стороны — отчаянная надежда на чудесное исцеление или хотя бы улучшение. С другой, да — просто нажива на родительских чувствах. Не исключаю, что речь в новом заведении будет идти только о плавании с дельфинами, без всякого терапевтического подтекста. Или вовсе о цирковой программе. Но тогда мы будем иметь дело еще с одним заведением, где будет легализована проституция. Я не знаю, как иначе назвать, когда одно существо продается для утехи другого. Хотя и тут у людей, если они не стали жертвами откровенного насилия, есть выбор. У дельфинов его нет.

Алексей РАСПУТНЫЙ

Фото Юрия МАЛЬЦЕВА